Строительство Керченского моста до сих пор остаётся одной из самых обсуждаемых тем на полуострове. Удешевление привозных товаров, повышение уровня комфортности пассажирских и грузовых перевозок, увеличение потока туристов и многие другие чаяния крымчане связывают именно с окончанием строительства этого инженерного сооружения.
В сети «Интернет» с завидной регулярностью появляются сообщения о ходе работ, сопровождаемые видеофайлами, сделанными с высоты птичьего полёта. Много говорят и о непосредственных участниках «стройки века», «Метрополитен» даже выпустил серию проездных билетов с фотографиями строителей. При этом о таком важном аспекте, как страхование одного из самых дорогих проектов на полуострове нет почти никакой информации.
Как выяснилось, строительство Керченского моста застраховано в малоизвестной на рынке «Крымской первой страховой компании» (далее - КПСК). Есть сведения, согласно которым, она является структурой близкой к «Согазу», главное направление которой - корпоративное страхование в различных отраслях промышленности.
Спустя несколько недель после инцидента с турецким сухогрузом «Лира», протаранившим одну из опор строящегося рабочего моста через Керченский пролив, заказчик стройки «Росавтодор» и СГМ объявили, что страховщиком для Керченского моста стоимостью 228 млрд рублей станет небольшая Крымская первая страховая компания с уставным капиталом 165 млн рублей. Из опубликованной в конце августа статистики Банка России следует, что за свои услуги КПСК получила премию размером 1,7 млрд рублей. Но почему Центробанк позволил страховой компании принять на себя риск, в тысячи раз превышающий ее капитал?
Ответом на этот вопрос может служить то обстоятельство, что найти страховщика для крымского объекта в настоящее время весьма непросто, а для Керченского моста — задача уникальная. После возвращения полуострова в состав России и введение санкций, крупные страховщики декларировали, что перестали работать со спорным регионом.
«Для европейских и американских перестраховочных компаний Крым такое же табу, как и вся российская «оборонка». Наши страховщики опасаются, что с ними перестанут работать западные партнеры, потому не берут санкционные риски», — рассказывает гендиректор страхового брокера «Малакут» Андрей Долгополов.
Не испугалась рисков лишь страховая компания КПСК, зарегистрированная 30 мая 2014 года в Симферополе. По данным СПАРК, ее конечным бенефициаром является Андрей Григоренко. Никаких дополнительных сведений о нем или его прошлом Forbes найти не удалось.
Стоит подчеркнуть, что опрошенные партнеры КПСК и участники страхового рынка никогда его не видели. Основателем КПСК считается Изабелла Бильдер, занимавшая пост гендиректора компании до 20 июня 2016 года. Сообщается, что она занималась страхованием и до присоединения Крыма к России: еще в 1990-е годы Бильдер открыла на полуострове Крымскую страховую компанию, которая специализировалась в основном на работе с морскими рисками, страхованием судов и т. п.
По данным 2014 года, уставный капитал компании КПСК составляет 165 млн рублей. По мнению опрошенных изданием знакомых Изабеллы Бильдер, таких денег у неё не было, при этом были весьма определённые связи.
Что удалось разнюхать?
Но как связаны «Согаз» и КПСК? О том, что «Согаз» — партнер КПСК, говорят минимум четыре источника Forbes, включая сотрудника ЦБ и человека, близкого к «Росавтодору». Один из топ-менеджеров «Согаза» подтверждает, что его компания работает с КПСК, но обсуждать перестрахование Керченского моста отказался. Собеседник Forbes в ЦБ утверждает, что все риски по страхованию Керченского моста де-факто несёт «Согаз». Крымский страховщик, работающий с КПСК, в шутку называет компанию крымским филиалом «Согаза». Он подтверждает, что компания передаёт большую часть объектов на перестрахование в «Согаз», хоть и не напрямую.
Согласно данным статистики Банка России, опубликованной в конце августа, существует высокая вероятность того, что перестраховщиком КПСК является «Согаз». Страховая группа приняла на перестрахование 3,9 млрд рублей за январь-июнь 2016 года, за аналогичный период прошлого года эта сумма составляла 2,5 млрд рублей. Таким образом, за полугодие группа нарастила 1,4 млрд рублей. КПСК по итогам первого полугодия 2016 года отдала на перестрахование на 200 млн рублей больше этой суммы — 1,6 млрд рублей. Но при подобных расчётах не учитываются изменения в структуре портфеля заказов «Согаза»: появление новых клиентов, либо уход старых (по итогам первого квартала этого года перестраховочная премия, принятая «Согазом», совпала с прошлогодней за аналогичный период и составила 1,1 млрд рублей).
Нынешний гендиректор КПСК, с момента основания занимавший должность президента компании, Андрей Кондрашов связь с «Согазом» также отрицает. Он заявил Forbes, что крымская страховая — это его личный бизнес, а на вопрос о формальном акционере — Андрее Григоренко — заявил, что не знает, о ком речь. Детали бизнеса Кондрашов обсуждать отказался, сославшись на коммерческую тайну. До КПСК, в 2014 году, Кондрашов работал директором московского филиала страховой компании «Транснефть», которую в декабре 2013-го окончательно поглотил «Согаз». «Я много где работал», — парировал бизнесмен вопрос Forbes, но факт своей работы в структурах «Согаза» подтвердил.
Представитель «Согаза» не отреагировал на вопрос Forbes о КПСК и предложил задать его «Росавтодору». В середине августа бывший зампред правления «Согаза», теперь глава Национальной перестраховочной компанииНиколай Галушин в своем блоге на сайте Агентства страховых новостей отвечал на вопрос о «мутности» КПСК: «Не было ни одной компании из лидеров этого рынка, которая готова была бы такой договор заключить. Так в чем проблема с мутностью КПСК?» На вопросы Forbes о связи крымской компании с «Согазом» Галушин отвечать отказался. Но в своем блоге он резюмировал: «Очевидно, что есть некая подоплёка у этого страхования, по причине которой детали договора не афишируются».
Представители ФКУ «Тамань» (структура «Росавтодора», управляющая строительством) и «СГМ-Мост» не стали давать комментариев и порекомендовали обратиться в КПСК.
Нестраховой случай
Раньше все крупные риски перестраховывали на Западе, но после ввода санкций эти рынки закрылись для российской оборонной промышленности и объектов в Крыму. В контракте с КПСК установлен лимит на страховой случай — 5 млрд рублей, рассказал Forbes близкий к «Росавтодору» источник. Подобный объем рисков перестраховать в России практически невозможно.
«Собственное удержание (риски, принятые на себя страховой компанией при перестраховании. — Forbes) в России очень небольшое: компания из топ-10 страховщиков в среднем может взять риск на $5 млн (324 млн рублей по курсу на 6 сентября). С учетом нынешнего курса в стране можно набрать $100 млн с очень большим напрягом», — подсчитывает управляющий директор Аon в России и СНГ Борис Корчемкин. Самый большой санкционный риск, который можно перестраховать в России, не превышает 2-2,5 млрд рублей, уверен председатель набсовета Российского антитеррористического страхового пула Александр Гульченко.
По закону, КПСК не может принять на себя обязательства, по стоимости превышающие размер активов компании — 209,8 млн рублей (данные МСФО), а все риски, превышающие 10% от уставного капитала, должны быть перестрахованы. Касается это и Керченского моста, затраты генподрядчика на строительство которого составляют 223 млрд рублей. Такую сумму целиком не может взять на себя даже «Согаз», уставный капитал которого 25 млрд рублей, а собственные средства 71 млрд рублей.
Собеседник Forbes в ЦБ объясняет схему страхования: «Керченский мост страховали, раздробив всю сумму (223,1 млрд рублей. — Forbes) на 18 частей, а все убытки перестраховали через облигаторное страхование в «Согазе». По его словам, именно облигаторная схема — когда страхуется просто набор имущественных рисков, подпадающих под одно описание, помогла страховщику обойти историю с санкциями. Формально при таком виде перестраховании «Согаз» не видит конкретных объектов и не знает, где они расположены.
Сейчас, по данным ЦБ, у КПСК осталось не более 100 млн рублей рисков по Керченскому мосту. По словам Долгополова из «Малакута», вероятность наступления полного убытка по страхованию моста практически равна нулю. По словам источника в «Росавтодоре», большой страховой случай маловероятен — самое серьёзное и дорогое, что может произойти, — обвал арки, который вполне укладывается в страховую сумму.