Следствие считает, что показания Савина М.И. являются достаточными для уголовного преследования Прямкова С.Ю., более каких-либо доказательств и каких-либо аргументаций, обосновывающих предъявленное Прямкову С.Ю. обвинение, следствием не приведено, в материалах дела не содержится. Это все, что следствие смогло добыть в качестве так называемых улик в покушении на получении моим подзащитным взятки.
По результатам изучения материалов уголовного дела и части вещественных доказательств, я с уверенностью утверждаю о невиновности моего подзащитного в предъявленном ему обвинении.
И я об этом утверждаю не только как адвокат, у которого задача в любом случае защищать в связи с заключенным соглашением на оказании квалифицированной юридической помощи на стадии предварительного следствия, но и как обычный гражданин, поскольку не нужно быть специалистом, чтобы после изучения представленных материалов уголовного дела сделать вывод о невиновности Прямкова С.Ю.», — говорится в пояснении адвоката Сергея Прямкова, направленном в адрес прокурора Севастополя.
Защита Прямкова в обращении подробно останавливается на следующем:
«Изучены допросы всех свидетелей по делу. По показаниям силовиков, нет ни единой зацепки, приводящей к Прямкову С.Ю. Показания остальных свидетелей, из числа сотрудников ДИЗО, не свидетельствуют о причастности Прямкова С.Ю. к покушению в получении крупной взятки.
Наоборот, показания директора ДИЗО, подтвердившего, что никто никаких противозаконных решений не принимал.
Показания сотрудников отдела аналитики и картографического учета, а также их руководителя (Мошковская Л.Н.), свидетельствуют о том, что решение по полученному обращению ТСН «Гидротехник» в лице Силиванниковой В.М. рассмотрен в рамках закона и было вынесено ими законное решение о возможности согласования границ земельного участка № 1.
Дополнительно, данные сотрудники (исполнитель – Королева А.) пояснили, что никто, никаких указаний и поручений им не давал, решения ими принимались самостоятельно и в рамках действующего законодательства.
Остальные свидетели, не из числа сотрудников ДИЗО, также ни слова не смогли сказать о Прямкове С.Ю., поскольку им ничего не известно. По показаниям свидетелей, на этом все.
Фактически единственные показания Савина М.И., которыми жонглирует следствие, является для них светом в конце тоннеля, показания которого фактически свидетельствуют в общей своей массе многочисленных показаний об отсутствии предмета взятки.
После изучения показаний свидетелей, были изучены письменные документы, именуемые следствием как доказательства.
Единственное, на что я обратил внимание — это то, что по поручению следственной группы Балаклавского СК, директор ДИЗО организовывал проведение проверки законности принятого отделом аналитики и картографического учета положительного заключения о возможности согласования границ земельного участка № 1.
Поскольку именно после дачи указанным отделом положительного заключения, выносится акт согласования, подписываемого руководителем ДИЗО, либо его заместителями, в зависимости от того, кто в данный момент находится на рабочем месте.
Сразу отмечу, что в случае, если указанный отдел выносит отрицательное заключение, соответственно подписывается акт об отказе в согласовании границ земельного участка. Фактически, данный отдел принимает все ключевые решения, а не Прямков С.Ю. По письменным доказательствам более ничего нет.
Осмотренная мною часть вещественных доказательств (указывается мною часть, поскольку не все вещественные доказательства находились в работоспособном в виде), ничего ровным счетом не подтвердили, никаких переписок компрометирующего характера нет.
Никаких переписок о совершении противоправных действий, тем более с Прямковым С.Ю., нет нигде.
Отдельно хотел бы остановиться на действиях, точнее бездействиях следователя Кустова К.Е. Следует отметить, что передача материалов уголовного дела следователю Кустову К.Е. была обусловлено тем, чтобы исключить какую-либо предвзятость предыдущих следователей в лице Дудина М.С. и Андреева И.С., составляющие вместе следственную группу (впоследствии ходатайство защиты было удовлетворено, следователи Андреев и Дудин были исключены из состава следственной группы).
Данное решение я приветствовал, поскольку предыдущие следователи утратили свое доверие к себе в связи с откровенными признательными показаниями гражданки Силиванниковой В.М. о фактах превышения должностных полномочий и иных преступлений.
После ее откровенных показаний было выявлено нечистоплотное отношение сотрудников полиции и следствия. После того, как к расследованию данного уголовного дела заступил следователь Кустов К.Е., я, также, как и мой подзащитный Прямков С.Ю., уверовали в объективность, непредвзятость и в законность в реализации принимаемых следователем Кустовым К.Е. решений. Однако, вынужден констатировать, что данный следователь показал себя не с самой лучшей стороны.
Мои убеждения в необъективности данного следователя обусловлены тем, что:
- во-первых, в материалах дела отсутствует само заявление Силиванниковой В.М. о якобы вымогательстве взятки, которое было подписано ею, как она сообщила задним числом по требованию сотрудников полиции;
- во-вторых, допросив Силиванникову В.М., следователь Кустов К.Е. не стал назначать и проводить все необходимых следственные действия, которые бы, либо подтвердили, либо опровергли показания Силиванниковой В.М.
Следователь, прекрасно понимая, что проведение очных ставок, с лицами на которых ею было указано пальцем, полиграфических экспертиз с теми, кто замешен в фабрикации уголовного дела, а также назначение химической и технико-криминалистических экспертиз по ряду спорных документов, повлечет за собой изобличение нарушителей закона. И следователь Кустов К.Е., на мой взгляд, делает все, чтобы это изобличение исключить;
- в-третьих, в недавнем постановлении об отказе в назначении ряда экспертиз, о которых я ходатайствовал, следователь изложил обстоятельства дела, которые по объективным причинам не могли быть ему известны.
Дело в том, что следователь назначил две лингвистические экспертизы по видео показаниям Силиванниковой В.М. и Савина М.И. Несмотря на то, что экспертизы еще не были готовы, следователь в постановлении указал о недоверии к показаниям Силиванниковой В.М., что она не говорит правду, излагает такие показания исключительно, чтобы увести от уголовной ответственности не известного ей человека, коим является мой подзащитный.
При этом, если бы лингвистические экспертизы дали бы положительное заключение о том, что Силиванникова В.М. давала показания под давлением, по заранее выученному тексту и тд., то следователь уже не мог бы отнестись с недоверием к позиции Силиванниковой В.М., отдавая при этом предпочтение показаниям сотрудников полиции и следователей (замещенных в фабрикации уголовного дела).
В настоящее время для меня непонятно, почему следователь верит показаниям сотрудников и следователей, а показаниям Силиванниковой В.М. относится критически.
Хотя ответ прост – своих не выдавать, видимо, позиция и задача такая, весьма прискорбно, что для них человеческая судьба ничего не значит. На деле оказывается все по-другому. Я считаю, что следователь Кустов К.Е. мог заранее знать о результатах лингвистических экспертиз, ибо такая явная позиция недоверия к показаниям Силиванниковой В.М. может быть обусловлена, например, результатами тех же лингвистических экспертиз, положительных для следствия. Тем более, эксперты-лингвисты трудятся в том же здании, что и следователь Кустов К.Е., разница лишь в их этажности.
Следователь Кустов К.Е. не предпринимает никаких действий для того, чтобы разобраться в этом деле как следует, установить реальных зачинщиков (несмотря на то, что все зачинщики ему известны). Следствие ведется поверхностно, с проведением лишь формальных следственных действий для придания видимости.
При этом, проведение очных ставок, полиграфических экспертиз, химических и технико-криминалистических экспертиз, это то, что необходимо сделать было в первую очередь. На все эти следственные действия Силиванниковой В.М. дано согласие, более того, она сама об этом просила, в частности на приеме у руководителя и ей было обещано, что все будет сделано, а в итоге ничего.
Следователь ограничился лишь допросом сотрудников, сделал вывод о том, что он им доверяет, показаниям Силиванниковой В.М. он не доверяет. Не смотря на различие в показаниях между ними, очных ставок следователь не назначает и не проводит. На полиграфе никого не проверяет.
Кроме того, в ходе ознакомления с материалами уголовного дела в рамках ст. 217 УПК РФ я столкнулся с вопиющей фальсификацией материалов, а именно, при изучении Тома № 3 л.д. 149, 150 мной был обнаружен документ (заявление Савина М.И.), которого ранее, при проведении фотокопирования материалов не содержалось.
Данный факт был выявлен и озвучен следователю Юговой Ю.А. 14.10.2019 в виде ходатайства об исключении данного документа из дела. Однако, до настоящего момента каких-либо пояснений или ответа от следователя не поступило.
В целом, вот и вся работа следствия за 13 месяцев. Фактически нулевая, направленная на то, чтобы «втащить» дело в суд».
25 сентября 2018 года на официальном сайте прокуратуры Севастополя появилась информация о заключении под стражу заместителя директора департамента-начальника Управления земельных отношений департамента по имущественным и земельным отношениям Сергея Прямкова.
Пресс-служба надзорного ведомства уточнила, что государственный служащий обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ (получение взятки). Следственное управление СК РФ по Севастополю возбудило в отношении Прямкова уголовное дело и начало расследование.