06.03.2023 12:21

41982

Сергей Бездольный о жизни и работе после 24 февраля, о людях, которые удивили, грантах, НКО и «кухне» внутренней политики Севастополя

«ИНФОРМЕР» продолжает рассказывать о людях, которые преображают Севастополь и прилагают максимум усилий, чтобы город развивался и выходил на новый уровень. Это бизнесмены, политики, чиновники и представители гражданского общества, которые болеют Севастополем и за Севастополь.

Сегодня удалось поговорить с директором департамента внутренней политики правительства Севастополя Сергеем Юрьевичем Бездольным, который поведал нам о работе государственной структуры, своих командировках в теперь уже новые регионы России и даже о своем личном.

Сергей Юрьевич, расскажите об основных задачах вашего департамента в сегодняшних реалиях. Также о планах на 2023 год и главных достижениях департамента в 2022 году.

- У департамента внутренней политики задачи не меняются. Это исполнительный орган государственной власти в системе органов госвласти Севастополя, который реализует государственную политику для обеспечения межнационального, межконфессионального и общественного согласия в регионе, а также государственную политику, направленную на развитие местного самоуправления. Департамент выполняет ряд задач, связанных с обеспечением деятельности губернатора (информационных и аналитических), избирательного процесса.

Все понимаем, что современные реалии — это специальная военная операция России на Украине, которая внесла свои коррективы. Если мы говорим о деятельности органов государственной власти, то необходимо было очень быстро перестроить работу, убирая лишние, ненужные, формальные бюрократические процедуры. Скорость и эффективность принятия решений зачастую «съедались» именно вышеназванными процедурами. Полностью, без остатка.

Иногда на выходе получалось не то, что задумывали, а какой-то монстр и урод! Самая главная задача была на тот момент — перестроить большой, часто неповоротливый, системный механизм, чтобы он быстро и эффективно принимал решения.

В начале прошлого года (конец апреля-начало мая) были определены пилотные субъекты, которые взяли шефство над регионами тогда еще освобожденных территорий. Решение было принято на высшем уровне и поддержано администрацией президента. Если говорить о главных вехах работы департамента, да и всего правительства Севастополя. Я бы не сводил это к внутреннему политическому вопросу, потому что сегодня этим (помощь подшефным регионам, — прим. редакции) занимается все правительство и весь город.

Михаил Владимирович Развожаев отчасти был инициатором данного решения и активно его поддержал. Севастополь в числе первых субъектов РФ взял тогда шефство над первым регионом — Старобельским районом Луганской народной республики, а впоследствии добавился Мелитопольский район Запорожской области.

Длительные командировки на освобожденные территории начались в первых числах мая прошлого года. Сергей Владиленович Кириенко говорил правильные напутственные слова тем, кто уезжал в командировки.

Понятно, что Россия и субъекты нашей страны в состоянии помочь инфраструктурно, где-то технически, технологически, материально, управленческими наработками и практиками, но то, что там творилось, мы видели, тот пример, который нам продемонстрировали люди, жившие на Донбассе последние восемь (уже девять) лет во время непрекращающейся войны, это бесценно.

Под большим вопросом, кто там у кого учился, кто больше от кого взял.

Если в самом начале было непонятно, куда и зачем мы едем, схематически были очерчены наши обязанности и задачи, то после года могу сказать откровенно, что без этих поездок, командировок, работы на освобожденных территориях слабо себе представляю, как бы сейчас работал в Севастополе. Руководитель своих сотрудников должен мотивировать и направлять личным опытом. Это мое глубокое убеждение.

Не побывав и не поработав на освобожденных территориях, сейчас было бы сложно осуществлять здесь свою деятельность. Тогда шефскую делегацию возглавил Сергей Александрович Толмачёв, на тот момент заместитель губернатора Севастополя, а сейчас он продолжает свою работу на новых территориях России. Отдельные разговоры можно посвящать референдуму, который состоялся в Мелитополе. Роль Сергея Александровича и всей технологической группы колоссальная.

Доработался Сергей Александрович, что забрали туда человека!

- Да, так и есть!

Что хочется отметить отдельно: севастопольская делегация, которая ездила в Луганскую народную республику, Мелитополь (Запорожская область) и работала там практически полгода, всегда опиралась на ту поддержку, которая была в городе среди общественных организаций и гражданского общества. Это крайне важно. Как важна поддержка семьи, если ты делаешь что-то, приходишь домой и видишь, что ты прилагаешь свои усилия и двигаешься вперед ради любимых людей.

Севастополь, на мой взгляд, это город-волонтер. Часто возникают вопросы в Telegram, который стал дискуссионной площадкой, медиа-пространстве о том, что невероятное единство показала страна, а готова ли она к этому единству, вывезет ли она его, это единство, насколько у нас большой запас единства. Считаю эти вопросы поверхностными.

Способен ли человек вывезти свою душу? Это большой вопрос, кто и кого вывезет. Душа человека или человек душу?

Единство — это неотъемленая часть русского человека. Любовь к Родине, к семье и желание помочь ближнему! Общался с тысячу, сотней семей, люди в семьях не задают такой вопрос, о котором сказал выше, друг другу. Всегда и во все времена, даже самые трудные, единство выходило на первый план. Смотрю по своей семье, родители с первого дня возят гуманитарную помощь в волонтерские штабы, теща плетет сети на ул. Володарского, жена работает с детьми беженцев, семьями, оформляет временную опеку, возится с документами, смотрит им в глаза. Я тоже стараюсь не подводить. Таких же семей много. Таких семей знаю десятки, через них — сотни, сотни собираются в тысячи. Эти тысячи и живут, и помогают просто, с тихим достоинством и верой. Ни от кого ни разу не слышал вопрос о пределе.

Нет его, предела любви к Родине, и сомнения в единстве. Нет и не было никогда. Русские ни в чем никогда не кончаются!

Мы друг другу не задаем вопрос, а выдержим ли все это? В Севастополе ярко выражено чувство собственного достоинства, человек берет и делает, при этом не задумывается о целях и последствиях, так как он просто не может иначе.

В Старобельске и Мелитополе для начала необходимо было снять напряженность, а также попробовать мягче, но в то же время, не затягивая сильно, наладить мирную жизнь. Она налаживается несколькими путями — это инфраструктурная, технологическая и техническая помощь. Люди видят изменения, которые происходят на глазах. Но есть и моменты, связанные со снятием чувства страха.

Страх там был, остается сейчас в Запорожской и Херсонской областях, но приобрел иной характер. Где-то паника, где-то неверие. Когда страшно — это одно, а когда страшно и перестаешь верить — это совсем другое, с этим работать сложнее.

Старобельск — это территория, где в 2014 году проход референдум, люди высказали свое мнение, оно было такое же, как и сейчас. Но по-разным причинам тогда не удалось удержать ни народной милиции, ни войскам Луганской народной республики эту территорию. Были репрессивные вещи с этим связанные, люди очень сильно пострадали, многие уехали, некоторые лишились работы, здоровья и даже жизни. Тем не менее, жители данной территории проявили себя прекрасно, показав себя настоящими патриотами Российской Федерации.

Первое, что надо было сделать, — это снять страх. Когда туда приехала делегация из Севастополя, то были проведены все соответствующие мероприятия во главе с Сергеем Толмачёвым. Помним акцию на 9 мая. Это не наигранные, не постановочные, не выдуманные вещи, а реальные слезы бабушки, которая многие годы не видела и не держала в руках георгиевскую ленточку. Это были тяжелые моменты: и по безопасности, и по организации, и по привлечению людей.

Посмотрим внимательно те видео и заметим, что на всех массовых мероприятиях жители данной территории стоят под деревьями. Они прячутся не от солнца, а от прилетов. Они привыкли к тому, если ты выходишь туда, где много народу, то может прилететь. Это инстинкт, люди делают шаг назад и уходят ближе к стене, к дереву. Дети садились и плакали, когда летел самолет. Им приходилось объяснять, что папа едет на машине, а дядя летит на работу.

Казалось бы, что это мелочи. Но возникает вопрос, что важнее: новую дорогу построить или пообщаться с людьми. Снимал страх хлеб, который мы возили в Рубежное. Это была инициатива нашей группы — взять на обеспечение город. Рубежное на 80 % разрушено полностью, но люди там остались, стали и возвращаться. Там порядка 15-20 тысяч человек находились. Единственный способ обеспечить их питание, элементарные гигиенические условия — это волонтерская гуманитарная помощь. Другого способа не было.

Это фото с изображением мешков с мукой? Такие снимки разошлись в социальных сетях.

- Да. Нашли пекарню в Старобельске, начали выпекать хлеб, а также возить в Рубежное. Возить там километров 50, дорога разбитая. На тот момент не были взяты Лисичанск и Северодонецк, стреляли, такое себе было удовольствие возить хлеб. Да и много не увезешь. Много сил было потрачено на то, чтобы запустить пекарню в самом Рубежном. Так как нет ни воды, ни электричества, ничего такого… Это и генераторы… Нашли пекарю, рядом с которой была скважина, все подключили, начали выпекать хлеб. Потом нашли столовую, в которой кормили до тысячи человек в день.

Это все благодаря вам?

- Организационно нашими силами. Продукты возили ребята из луганского отделения ОНФ, они молодцы.

Аж мурашки по коже. Так много коллектив под вашим руководством сделал. Почему об этом никто не знает? Конечно, мы слышали и видели фотографии, но Вы специально не говорили о ваших добрых делах?

- Когда мы находились там, не было времени об этом рассказывать.

Я пересмотрел критерии сильный и не сильный человек, потому что, попадая в разные ситуации, ведешь себя по-разному. Здесь, может, ты сильный, а там, признаюсь честно, страшновато. Видя ребят из народной милиции ЛНР, ополченцев, наших солдат, то стыдно говорить о нашей помощи. Там люди реально воюют 8 лет, совершают настоящие подвиги.

В Луганске 80 % мужчин мобилизованы, пустые города, нет мужчин вообще. Жены воспитывают детей, которые без отцов. Есть прекрасная организация «Пища жизни», с нами они работали. Их руководитель Кирилл привозил продукты, много делал для того, чтобы помочь не только жителям Рубежного. К сожалению, погиб, попал под обстрел в Луганске.

Приезжая в Севастополь, требуется время для перестройки. Это не значит, что нужно сесть и вспоминать. Замечаю по многим людям, которые возвращаются, что нарушается их внутренний баланс. Находишься на освобожденной территории и видишь, что вокруг происходит глобальная катастрофа, война, внутри тоже неспокойно. Тебе плохо, ты переживаешь, страдаешь, хочешь помочь и быть полезным. В Севастополе все всё понимают, так как прифронтовой город, но если мы двинемся дальше, за Урал, то возникнет много вопросов. Может, некоторые даже не смогут показать на карте, где находится Старобельск. Может быть и так.

То же самое ощущение катастрофы внутри остается, а вокруг ничего не поменялось. Ты наблюдаешь прекрасную мирную картинку с песнями, танцами и легким отношением к происходящему, но внутри тебя осталось то, что видел там. Баланс нарушается, человек начинает нервничать, теряться, возникает много вопросов к тем, к кому их раньше не было. Другой искренне не понимает, что не так.

Тогда своим, тем, кто вернулся в Севастополь и занимаются государственной службой, внутренней политикой, тем, кто хотел уехать туда с романтическими взглядами на жизнь, попытался объяснить, что подвиг нужно совершать не там, где хочется, а там, где ты нужен!

Многие хотели остаться, многие и остались, в том числе и наш сотрудник Александр Данилов. Он работает сейчас в Запорожской области в военно-гражданской администрации. Уехал он туда раньше, чем Сергей Александрович (Толмачёв, — прим. редакции).

Мы все нужны в Севастополе, попытаться объяснить людям, донести то, что там происходит, принять все меры, создать условия для объединения, чтобы взгляд у всех на происходящее был одинаковый. Это очень правильно. В Старобельском районе из-за проблем с логистикой — это целая история доставить туда что-то. Если ехать туда на легковом автомобиле, то через Ростов, порядка 17 часов. На грузовом транспорте — сутки. Если ехать через Херсонскую и Запорожскую области, то это не столь безопасно.

Сейчас Севастополь помогает Мелитополю?

- Мелитополю. Карачаево-Черкессия заключила соглашение о сотрудничестве со Старобельским районом, взяла шефство. Дело в том, что связи со Старобельском никуда не делись. Как человеческие, так и в плане помощи. Там остались люди, которых мы знаем, с которыми прожили и проработали. Там остались определенные обязательства, которые есть в чисто человеческом плане. Думаю, что у вас было то же самое. Если бы вы несколько месяцев ездили к детями, то думали, что там с ними, как их поздравить, чем помочь. Севастопольцы продолжают туда ездить и помогать, не бросают жителей. Мелитополь и Мелитопольский район остаются нашими подшефными территориями.

Это официально?

- Да, официально! Мелитополь и Мелитопольский район. Мелитополь — это временная столица Запорожской области, административный центр. Находится под контролем нацистов, то есть непонятно кого. Это один из наших подшефных регионов. Мелитопольский район — это 15 территориальных громад, как они назывались на Украине. Это что-то вроде небольших районов, муниципалитетов, сельских агломераций, которые находятся вокруг Мелитопольского района. 124 села и один большой город. Оказывается большая помощь по всем направлениям. Общественные и некоммерческие организации очень активно включились в данный процесс.

Наши, севастопольские?

- Да, севастопольские! Наши ребята из организации «Мы вместе — Севастополь» работали там перед референдумом в технологической группе, они открыли порядка 30 штабов в Запорожской области. Коррдинатор севастопольского штаба «Мы вместе» — Михаил Остриков. Он очень хорошо поработал, начиная с коронавирусной истории. Был координатором штабов в Запорожской области. И сейчас продолжает трудиться, несмотря на то, что их там подрывали, обстреливали. Члены избирательной комиссии, несмотря на шквал угроз и по телефонам, и лично, добросовестно работали. Председателя избирательной комиссии Бердянска и ее мужа застрелили у гаражей, когда они выходили. Кого-то и подорвали. На кого-то нападали с холодным оружием. Ни один член избирательной комиссии не отказался участвовать в работе по подготовке и проведению референдума. Это тоже небольшой подвиг. Может, и большой.

Самое важное для вас открытие, то, что вас поразило на освобожденных территориях… Это люди, их отношение к жизни или что-то другое?

- Мои дети насобирали в копилки, напоминающие банки, денег. Тяжелые такие копилки были (смеется). Они копили на игрушки, целый вечер шептались, а утром пришли и заявили, что хотят отдать копилки людям Донбасса. При этом сказали, что я их в свое время возил в штаб «Мы вместе», попросили их туда отвезти. Я отдал эти копилки Саше Данилову и Петру Васильевичу Жигайлову (депутат Нахимовского муниципального округа, — прим. редакции), они их реально передали в Михайловку, разбомбленную церковь, где погиб отец Парфений. В свое время там находился пункт беженцев, а настоятеля просто расстреляли. На тот момент требовалось мужество, чтобы туда доехать. Мои товарищи (видимся с ними каждый день, об этом же не задумываешься, на что способен человек) надели каски, взяли детские копилки и передали их жене настоятеля, оставшейся в живых. Она им говорила спасибо. Поступок детей для меня был очень неожиданным, я даже удивился.

Из таких маленьких мазков складывается и вся картина. Правильный отец, правильные дети. Почему удивились?

- Как говорил П. Флоренский, «удивление – это преткновение духа по поводу несоединимости представления, и данного через него правила с принципами, уже лежащими в его основе, что возбуждает, следовательно, сомнение в том, правильно ли мы об этом судили…»

Удивление — это неплохая вещь. Каждый раз, когда удивляешься, тем более таким благородным поступкам, ты приобретаешь что-то. Мы же любим детей просто так, независимо от чего-либо. Что бы ни произошло, ребенок должен знать, что он может рассчитывать на отца в любой ситуации, он всегда и во всем поддержит и поможет. Отец и мать должны помочь, что бы ни случилось, прав ты или нет. Это жизненный закон. Когда к нему добавляется что-то еще такое и сверху, то это вызывает удивление в плане преткновения духа.

Посмотрел на своих мелких шкетов совсем другими глазами, перестал их считать мелкими, стал думать, что они намного умнее, чем я. Пока мы подписываем бумаги... они взяли все, что у них было, и отдали. Банка — это же не просто копилка с монетками, а мечта.

Отдали свою мечту...

- Ну да, никто не просил их это делать! Могли бы мы так поступить? Не знаю. Дети нас учат.

Давайте немного о другом, но не менее важном. Расскажите о грантовой политике в Севастополе. Увеличился ли объем по сравнению с предыдущими годами? Расскажите о самых знаковых проектах.

- Грантовая политика в Севастополе широкая, с субсидированием некоммерческих общественных организаций. Этим занимается не только департамент внутренней политики, но и культуры, туризма. Самая большая поддержка социально ориентированным некоммерческим организациям оказывается через департамент внутренней политики.

Если сравнивать 2023 год с 2022, то объем поддержки значительно вырос. В 2022 в городском бюджете было запланировано 14 миллионов рублей, эта сумма увеличилась вдвое и достигла 28 миллионов рублей в 2022 году. Объясню почему. Существует Фонд президентских грантов, который организует конкурс для регионов. Михаил Владимирович (Развожаев, — прим. редакции) одобрил такой подход, мы подали заявку в Фонд президентских грантов и выиграли софинансирование к тому объему, который был заложен в бюджете. Поэтому в бюджете, с помощью Фонда президентских грантов, появилось 28 миллионов рублей.

Кроме этого, наши общественные организации напрямую участвовали в конкурсах Фонда президентских грантов. В прошлом году их было 25, они забрали поддержки, субсидии, грантов почти на 54 миллиона рублей. Вся эта совокупность, по сути, это социальные инвестиции в социальную сферу Севастополя. Эти деньги пришли в город на реализацию проектов.

В 2023 году в бюджете было заложено порядка 22 миллионов рублей. Сейчас на региональном конкурсе разыгрывается почти 44,5 миллиона рублей. До 15 марта идет экспертная оценка, конкурс проходит в формате онлайн, в открытом режиме и на платформе Фонда президентских грантов, есть региональное отделение. У них есть условие — не более 30 % членов комиссии могут быть государственными служащими, все остальные — общественики, представители НКО, не участвующие в конкурсе, и также другие. Я не вхожу в состав комиссии. Наша комиссия оценивает проекты, размещенные на интернет-платформе, ставит оценки и прочее.

Достаточно прозрачный процесс. Это не только чиновники, но и общественники.

- Да, так и есть. Прозрачно. Изменились подходы. Мы полностью переняли те подходы, которые есть у Фонда президентских грантов. Абсолютная открытость, возможность познакомиться с любыми проектами и с результатами реализации. Что таить греха, часто мы сталкивались с тем, что реализуются проекты, которые рассчитаны сами на себя. Например, придумала группа креативных людей какой-то проект, реализовала для себя, а какая отдача обществу — непонятно. И такая практика была не только в Севастополе.

Каким должен быть проект, чтобы 100 % получить грант?

- С моей точки зрения, проект должен нести реальную пользу. Существуют проекты, направленные на достаточно узкую целевую группу, но государство очень долго на нее еще не обратит внимание. Существуют, например, вопросы помощи инвалидам, детям с редчайшими заболеваниями. Если государство помогает инвалидам техническими средствами, пытается сделать доступную среду, то кто задумывался о психологической помощи инвалидам. Проснуться и разговаривать с отсутствующей конечностью — такое себе удовольствие. Особенность многих таких НКО в том, что там находятся люди, которые через это прошли. Настрой у этой организации намного тоньше, чем у государства. Они могут точечно работать там, куда мы просто не дотянемся. Мы можем только поломать. Или это будет что-то такое общее, что до конкретного человека не дойдет, не достучимся до него. А они могут!

Хорошо, что государственники это понимают.

- Считаю, что проект должен максимально удовлетворять интересы целевой группы. Желательно, чтобы он (проект, — прим. редакции) смог жить и после его реализации.

В идеале, успешный проект государство должно забирать себе, финансировать его как государственную программу. Тогда эта история очень правильная. Люди с практическим опытом показали, как надо делать правильно, мы (правительство, — прим. редакции) это забрали и начали реализовывать на постоянной основе.

Существует ли связь департамента с теми общественными организациями, которые не получили грант? Писали, надеялись, а гранта, увы, нет! Есть ли сборы представителей общественных организаций, на которых сотрудники департамента объясняют, где ошибки, почему так вышло.

- Очень правильный и справедливый вопрос. Часто людям, которые пытаются участвовать в грантовых конкурсах, не хватает элементарно знаний и навыков. Человек может быть с прекрасной идеей, иметь великолепный личный опыт, но у него нет навыков проектной деятельности. Он не знает, как сделать верно. Когда он обращается к кому-то, этот кто-то не всегда добросовестно себя ведет. Создание ресурсных центров, коворкингов (срочно нужно найти аналог этого слова, так как его запретили) — это важно. Такой площадкой является по сей день Торгово-промышленная палата.

Когда я возглавил департамент внутренней политики, давайте говорить откровенно, такого опыта не было, требовалось время. Поставлена задача — не перекладывать функцию, которая должна быть у правительства, на другие некоммерческие организации. Этого делать не надо! Теперь мои сотрудники на регулярной основе встречаются с некоммерческими организациями, чтобы оказывать им методическую помощь. Только так необходимо действовать, так как мы должны понимать, что в конечном итоге заказчиками того, что делает НКО для людей, является и правительство. Крайне заинтересованы в том, чтобы проекты были качественными, реализовывались эффективно. Иначе нет смысла, пустая трата бюджетных денег, которая не приводит ни к чему.

Может, стоит создать отдел, который будет обучать представителей НКО. Сумма гранта огромная…

- В прошлом году прошла структурная внутренняя реорганизация департамента, образован отдел общественных проектов, который занимается обучением представителей НКО в том числе.

Он существует. Отлично. На ваш взгляд, какие некоммерческие организации Севастополя обладают наибольшим влиянием в городе. Чем определяется влиятельность? Вхождением в кабинет губернатора, собственным СМИ, силой, криком...

- Этот вопрос заставляет задуматься. Кажется, что это признак хорошего вопроса. Здесь нужно понять, о каком влиянии мы говорим.

Кого из руководителей общественных обрганизаций Севастополя вы бы без очереди запустили в кабинет?

- Нет таких. Да, существует стереотип, образ мыслей, поведений некоммерческих организаций. Чем больше количество контактов с представителями власти, тем выше твоя результативность. Есть некоторые люди, которые целенаправленно этим занимаются. Власти они говорят о том, что имеют влияние в среде некоммерческих организаций, смогут донести какие-то сигналы, а представителям НКО утверждают, что на одной ноге с правительством. На этом балансировании они и живут. Но в итоге нет ни того, ни того… Часто невооруженным глазом заметно, что такая деятельность ведет к проигрышу и провалу. Их действия начинают даже немного напрягать и раздражать.

В прошлом грантовом конкурсе выиграл один из проектов, авторы которого известны в городе. С ними никогда не встречался, но решил посетить места, где они реализуют свои проекты. Неважно, что мне рассказывали другие люди, мне было инетерсно поехать и посмотреть. Речь идет о ребятах на проспекте Победы, на улице Генерала Мельника. Речь идет о фонде «За жизнь» (председатель — Игорь Карташев), который помогает лицам, попавшим в трудную ситуацию, без определенного места жительства. Посмотрели, чем и как они занимаются, нашли даже людей, которым они помогли.

Будем откровенны, многие личности без определенного места жительства не исправляются, продолжают делать то же самое, социальные условия, куда они возвращаются, не изменились. Тем не менее, есть ряд положительных случаев.

Активно помогает людям без определенного места жительства и Павел Буцай, уполномоченный по правам человека в Севастополе. Он тихо проводит колоссальную работу. Мало кто знает, какую он вел деятельность в Запорожской области, особо об этом не рассказывает. Но, хочу заметить, что он делал и продолжает делать многое.

У нас есть ряд комиссий, которые принимают решение о поддержке тех или иных организаций. Отмечу, что ветеранские организации поддерживаем отдельно, субсидии распределены, суммы определены. Те, кто выиграл грантовый конкурс, на общественных началах выполняют часть той государственной работы по социальному обслуживанию лиц без определенного места жительства.

Вы им поставили положительную оценку?

- Да!

Сергей Юрьевич, вы так и не ответили на поставленный выше вопрос, красиво ушли… Но назовите несколько организаций в городе, которые реально работают. Назовите хотя бы три НКО.

- Очень трудно. Не хотелось бы кого-то обидеть, можно кого-то забыть… Очень хорошая организация — это «Белая трость». У них инклюзивные практики для слабослышащих и слабовидящих людей.

Это в Севастополе?

Да, у нас, в Севастополе. В прошлом году в музее Крошицкого организацией «Белая трость» проводились потрясающие экскурсии, когда с закрытыми глазами зрячих людей учили смотреть картины, чтобы они понимали, что чувствует слепой человек.

Когда по городу ходят люди с очками для виртуальной реальности, любуются экскурсиями, которые сопровождаются картинкой и музыкой. Это история «Белой трости». Влиятельные они или нет?

Может, общественного веса и узнаваемости у них нет. И это плохо. С точки зрения учета их мнения при формировании решений всегда буду с ними советоваться. Это уже влияние. Влияние может быть не явным, но я обращусь к ним.

Например, нужно принять решение в области СМИ, то Ирина Олеговна Юхина (руководитель Управления информационной политики Севастополя, — прим. редакции) обратится к тем масс-медиа, кому она доверяет, которые показывали определенные результаты, а не к самому громкому СМИ с огромным количеством подписчиков. Наверное, поинтересуется их мнением и будет к ним прислушиваться. Точно так и мы, департамент внутренней политики.

У нас сложилось впечатление, что активность некоммерческих организаций Севастополя приутихла. На наш взгляд, год назад присутствие неких НКО в городском пространстве было заметно. Раньше об их деятельности часто говорили СМИ. Может, лидеры поменялись? Но все как-то сводится к тишине.

- Практически всё и всегда зависит от угла зрения. Масс-медиа считаются часто тогда активными, когда сами начинают создавать повод.

Мы понимаем, что давно не живем в мире фактов, факта не существует без интерпретации. Если об этом не рассказали — этого нет. Вы же понимаете, что этого не существует.

Это одна история. Но часто некоммерческие организации возбуждали к себе интерес и привлекали к себе внимание своей тишиной. В интернете, Telegram о них говорили, на телевидении существовала программа, в которой весь год рассказывали о некоммерческих организациях города, проектах, но это оказалось не нужным. Человек на остановит свое внимание дольше 4 секунд, он пролистает. С другой стороны, практически у всех НКО не то, что убавилось поводов для самовыражения, а они ушли на второй план.

Сейчас есть один повод для всех, связанный со специальной военной операцией России на Украине. Все некоммерческие организации объединились в этом порыве, в этой точке выражают свои мнения.

Это четко замечаете?

- Не могу сильно обобщать, что это есть то самое единство, к которому мы так долго шли и стремились. Но очень близко к этому. Приведу элементарный пример. Когда на территорию Мелитополя и Мелитопольского района с очередной миссией помогать роддому поехала общественница Елена Голубева (председатель СРОО «Севастопольские мамы», — прим. редакции), у нее сломалась машина. Там комендантский час, там все очень сложно, кто ей помог? Севастопольский общественник Александр Синявский, который сейчас находится на данной территории.

Кому расскажи два года назад, что в чистом поле машину Голубевой ремонтировал Синявский, разве кто-то мог такое воспринять. В какой точке могут сойтись абсолютно все?

И «ИНФОРМЕР», и губернатор, и общественные организации, и ребенок… В волонтерской помощи, в этой точке всё и все сходятся. Может сложиться такое мнение, что активности никакой нет. Она есть. Многие люди, я их знаю, просят не упоминать их имен, не называть общественные организации, когда они кому-то помогают.

Как вы оцениваете итоги формирования новой Общественной палаты? Положительно, отрицательно.

- Формирование Общественной палаты не завершено, нужно добрать третью часть.

Конечно, если сравнивать с предыдущими этапами формирования, то в этот раз оно неконфликтное, практически одномоментное, две части в полном составе. Это то, чего в Севастополе не было никогда.

Это же не одномоментно достигнуто, а маленькими шажочками… Много новых людей, много новых лиц. Это заслуга всего правительства Севастополя. Огромное вам всем спасибо. Главное, бесконфликтно. Но не об этом. Легко ли вам, руководителю департамента, взаимодействовать в нашими представителями политических партий? Или они консолидированы?

- Есть такое, что они консолидированы. Межпартийных конфликтов в Севастополе нет. Года три-четыре назад была совещательная структура, которая собирала представителей политических партий. Я встречался с руководителями партий, чтобы проконсультироваться с ними, нужен ли Совет. Может, мы его позже реанимируем, но пока хватает и рабочих контактов. Очень важно, чтобы председатели партийных ячеек получали простую и короткую информацию и от руководителя департамента внутренней политики, и от глав других государственных структур. Не имеет значение, ты житель села Вишневое, у которого разбита дорога, или руководитель регионального отделения крупной парламентской партии.

Понятный разговор и уважительное отношение очень важны для всех. Тогда все может получиться. Мнения должны расходиться, они не должны сходиться. Должны сходиться взгляды, а мнения — путь, как чего-то достичь. Мы можем думать об одном и том же, но идем разными дорогами. Контакт с политическими партиями есть, они по-разному ведут свою деятельность. Кто-то активный, кто-то менее, кто-то громче, кто-то тише. Но давать больше поводов для обратной связи — это не будет лишним.

По большому счету, вы открыты, департамент открыт для взаимодействия.

- И департамент, и я — мы открыты для общения. Но к нам представители партий не обращаются. Могу, конечно, выстраивать работу и без личного общения. Где-то с кем-то общались. Департамент для встреч, вопросов, обсуждений открыт постоянно. Очень надеемся, что в ближайшем будущем город получит нормальную дискуссионную площадку Общественной палаты, куда будут приходить все те, кого необходимо услышать… Куда будет приходить директор любого департамента.

Вы хотите так организовать работу Общественной палаты? Я, гражданин России, простой житель Севастополя, могу прийти и высказать свое мнение? Давайте будем откровенны, кто меня туда пустит? Может, Общественная палата из лучших людей создана для того, чтобы порвать ту цепочку, когда обычный гражданин пытается прорваться к чиновнику? А они на своих сборах могли бы задать вопрос губернатору или президенту якобы от простого севастопольца. Кто придет на дискуссионную площадку? Люди, как и прежде, скорее всего, будут устраивать междусобойчики. Главное, чтобы Общественная палата начала работать хотя бы без внутренних конфликтов. Это было бы уже хорошо! И еще вопрос к вам, как оцениваете диалог жителей Севастополя с властью?

- Созданы инструменты, которые позволяют общаться с властью. Их можно перечислить: всевозможные электронные приёмные, ЦУР, Госуслуги и прочее. Приведу пример. Есть в Мелитопольском районе руководитель, который в своем телеграм-канале дает ответы на все вопросы в виде видеообращения. Вопрос, у кого в селе Мелитопольского района есть интернет, чтобы загрузилось видеообращение? Какая бабушка узнает, как ей получить пенсию. Никак! Он вроде и общается, но с кем — не знаю.

Никто ничего не придумал лучше, чем живой диалог.

Прежде всего, правильная работа абсолютно всего депутатского корпуса — это личные приемы и встречи. В принципе, когда ты заставляешь приходить к себе, а не идешь сам... Где здесь элемент уважения? Стоит задуматься.

Письмо я могу отправить? Куда? Хочу пожаловаться непосредственно губернатору, накляузничать. Хочу именно написать письмо и положить в почтовый ящик. Чтобы губернатор ежедневно забирал письма не только мои, но и другие. Это коммуникация для бабушек. Нам, например, нравится, как губернатор Севастополя в своем телеграм-канале дает правдивую информацию буквально по каждому вопросу. Все четко, понятно и по делу. Так же Аксёнов, Крючков. Это для нас, для людей с гаджетом. По четвергам у губернатора телеэфир. Горлов тоже выходит, как-то пытаются говорить и руководители департаментов. Для пенсионеров остается только телевизор. Все эти ЦУРы, муры — в этом разбирается молодежь.

- Работает автоматизированная система, которая вылавливает даже комментарии под постами. Для старшего поколения — телевизор и радио. Телеэфир губернатора каждый четверг.

Смотрят люди телевизор, успокаиваются?

- Да. Те же самые трансляции, которые идут по телевидению, дублируются в социальных сетях. Те, кто смотрят телевизор, могут позвонить и получить ответ главы региона.

А в социальной сети могу задать свой вопрос в комментариях?

- Да.

Определенные вопросы, которые поступили от севастопольцев, департаменты берут на контроль.

- Да. Так и есть. Телеэфир губернатора смотрит все правительство, поэтому севастопольцы оперативно получают ответы на свои вопросы.

Понятно, диалог есть. Чем занимаетесь в свободное время?

- Семьей. Родственники живут в Балаклаве. Я севастополец, родился в Балаклаве. Балаклавские считают Балаклаву Балаклавой, а не Севастополем. Они так и говорят, что мы поедем в Севастополь. Я работаю в Севастополе.

Какая сегодня Балаклава?

- Там, где я жил, бабушка моя (царство ей небесное), где сестра живет — первое отделение «Золотой Балки» — преобразилось. Асфальтированная дорога, полностью освещено, стало гораздо лучше.

Поэтому и дети у вас хорошие, понимающие, так как свободное время проводите с семьей, а не на рыбалке. Судя по всему, вы изменились за время ваших командировок на освобожденные территории. Что вы ценили больше всего в людях до 24 февраля 2022 года, а что после начала специальной военной операции? Только не уходите от вопроса. Есть изменения?

- Очень сложный вопрос. Конечно, изменения есть!

Как ни странно, то, что для меня сейчас ценно в людях — это отсутствие боязни совершить ошибку. Человек, который не боится ошибаться, он поступает правильно. Это не авантюра, не слабоумие, не отвага, а внутреннее состояние, когда ты понимаешь, что ценно на самом деле.

Ты можешь лишиться не только своей должности, но и головы…

- А еще хуже, что и не своей.

Сергей Юрьевич, стоит ли рисковать, у вас же двое детей?

- Нет, трое. Старший — второкурсник Нахимовского училища.

Жена, может, говорила, куда едешь, зачем отправляться на освобожденные территории, надо, наверное, сейчас подумать о своих детях? Не дай бог, что-то случится...

- Переживания — естественные вещи. Конечно, она переживала. Но никто никогда не говорил, куда ты, зачем едешь. Единство в характере русских людей, русского человека, севастопольцев в том числе. Не задаются такие вопросы. Это не значит, что их нет в голове, это значит, что хватает достоинства и уважения, чтобы не задать этот вопрос. Он обиден для вас с вами. Разве это не понятно, куда и зачем человек едет. Да, это страшно. Да, опасно!

Есть же патриотизм, который, казалось, даже немного принижали до 24 февраля 2022 года? В определенных кругах слово «патриотизм» даже вызывало улыбку и некую иронию. Никто толком не мог объяснить, что такое патриотизм. Ну, за Родину, флаг повешу, выйду с портретом Путина, буду носить футболку с изображением Путина, напишу СССР или Россия. Это такое, не совсем то. Патриотизм — это самопожертвование ради других, ради цели своей Родины. Наверное, так?

- Конечно. Мы с вами не разделяем отношение к Родине и семье. Это одно и то же.

Любовь к Родине заложена с рождения. Вероятно, так! Потому что иначе быть не может.

Посмотрите, какие подвиги и геройства совершают пацаны, ровесники моего старшего сына… Буквально год назад они, может, пили, сидя на корточках, пиво, а мы ходили и ругали их, говорили, кто из тебя вырастет. Меньше всего от них ожидали мужества и самопожертвования. А смотрите, кто выросли. Откуда это взялось? Оно было в них заложено.

Это генетически?

- Наверное, это русское единство. Ничто иное.

Спасибо за интересную и живую беседу! Мира всем нам!

«ИНФОРМЕР»

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «INFORMER», чтобы быть в курсе всех новостей и событий!

Следующий материал